Победа президента Республики Беларусь Александра Лукашенко над всеми его политическими противниками, продление его президентских полномочий еще на пять лет и поражение парламента в конфронтации с ним объясняются довольно просто. Лукашенко сочетает в себе умение по-жириновски развлекать электорат, по-зюгановски разглагольствовать о народе и по-ельцински маневрировать. В нем как бы соединились три главных российских кандидата на престол образца ранних девяностых. Конкурентов у такой триады сегодня не только в Белоруссии, но и на всем постсоветском пространстве нет.

По новой конституции только что прошедший референдум приравнивается к выборам, и президентство Лукашенко автоматически продлевается без всяких выборов на пять лет.

Вместо Верховного Совета вводится двухпалатный парламент, полностью зависимый от президентской власти. Верхняя палата состоит из руководителей местных органов власти, которые назначаются президентом. А нижняя – из 110 депутатов бывшего Верховного совета, лично отобранных Александром Григорьевичем. Так что ни о каком импичменте (который грозил ему в ноябре) речи отныне быть не может даже в теории.

Даже за несколько дней до референдума новую конституцию (в ее президентском варианте) никто не видел, даром что голосование уже началось.

Как только не называет народ своего президента Александра Лукашенко в Белоруссии. Любящие его пенсионеры (самый надежный электорат) – "Лукашеночкой", соратники – "бацкой" (то есть батькой), политические противники (среди них и коммунисты, и националисты) – "коверным".

В газете Белорусского народного фронта "Свабода" появилась даже поэма "Лука Мудищев". Тираж был конфискован, завязалось судебное разбирательство: Лукашенко с неожиданной для общества готовностью принял все поэтические аллегории на свой счет. Но доказать, что авторы пасквиля имели в виду именно его, не смог.

Сегодня насмешками над Лукашенко уже не отделаешься – пришло время осмыслить этот политический феномен. Подмяв парламент, обведя вокруг пальца многих опытных политиков (включая президента Америки и премьера России), этот человек получил неограниченную власть вплоть до 2001 года.

Как известно, Шклов при Екатерине Великой был отдан ею в дар отставному фавориту Семену Гавриловичу Зоричу, устроившему там кадетский корпус и личными усилиями увеличившему городское население почти вдвое. Недоброжелатели Лукашенко поговаривают о внешнем сходстве президента с опальным фаворитом, также отличавшимся крутым нравом.

Учился будущий президент старательно, но по окончании могилевского пединститута загремел в армию, в Брестский погранотряд (воинская часть 2187). Воротясь домой, он сделался секретарем комитета ВЛКСМ Могилевского горпищеторга, где и приобрел округлость лица, впоследствии столь любимую карикатуристами.

Через год он стал функционером районной организации общества "Знание". Но вскоре Александр Григорьевич снова направился в армию – на этот раз по контракту, в качестве заместителя командира роты по политчасти в воинскую часть 01104. Утверждают, что эта часть – не что иное, как охранное подразделение Шкловской зоны, где, впрочем, исправлению подвергаются не самые опасные преступники. Некоторые из них, раскаявшиеся и помнящие добро, рассказывают, что Александр Григорьевич проносил в зону чай для зеков.

С 1982 года Лукашенко функционирует уже на посту зам. председателя колхоза "Ударник", а затем – заместителя директора комбината стройматериалов. (Заметим, что последняя должность не менее выгодна, чем комсомольский бизнес в пищеторге.)

Тогда же Лукашенко окончил заочное отделение экономического факультета сельхозакадемии в Горках. Вообще, отношения Александра Григорьевича с животными – особая статья, и об этом позже.

С 1985 года он стал секретарем парторганизации колхоза имени Ленина. Оттуда перешел директорствовать в совхоз с гордым названием "Городец" (с 1987 по 1994 год). Директора интересовали не столько урожаи или надои, сколько их идеологическое обеспечение. Он регулярно проводил партсобрания, где обсуждал партийные директивы и даже порывался проводить их в жизнь.

Так что вопреки существующей легенде Лукашенко – не "крепкий хозяйственник", а, по определению родных совхозников, "трапло" (в переводе: человек безвредный, но разговорчивый).

В 1990 году он подался в народные депутаты и попал в десятку. Депутатство было в самый раз по нему. В парламенте он понял, что борьба за правду – дело перспективное. Лукашенко стал профессиональным правдолюбом, любил говорить, что все устои общества подгнили, все воруют, а больше всего – наверху.

Вскоре он возглавил парламентскую комиссию по борьбе с коррупцией. Никаких коррупционеров не поймал, но слово на заседаниях брал часто.

В 1994 году Лукашенко стал директором гораздо более крупного совхоза – победил на президентских выборах премьера Вячеслава Кебича и попал в президенты Республики Беларусь.

Вместо того чтобы разоблачать реальных коррупционеров из команды премьера Кебича, Лукашенко прицепился к скромной персоне Шушкевича. Кебич, естественно, сам метил в президенты и мечтал подсидеть Председателя Верховного Совета Станислава Шушкевича. Лукашенко не мог не знать об этих играх.

Не исключено, что Александра Григорьевича, известного своей заполошностью, на Шушкевича просто "навели". На него имело смысл катить бочку: и безопасно, и масштаб скандала впечатляет. Если бы Лукашенко замахнулся на Кебича, обладавшего всеми властными и экономическими рычагами, его бы просто смяли и сейчас о Лукашенко и думать бы забыли.

На даче Шушкевича, которую тот построил сам, обнаружились якобы казенный обычный унитаз и незарегистрированные доски. Депутаты отправили Шушкевича в отставку – так пал первый из беловежских зубров.

Главным претендентом на власть стал Кебич. Но он, с точки зрения Кремля, вел себя довольно двусмысленно. Например, Кебич выступал сторонником строительства нефтяного коллектора от Черного до Балтийского моря: Одесса – Клайпеда. Это позволило бы нейтрализовать влияние российского нефтяного монстра, получить подобие энергетической независимости от России. В результате Москва оперативно поставила на Лукашенко – другого лидера под рукой в тот момент просто не оказалось.

Российское посольство в Минске, в значительной степени состоящее из кадровых спецслужбистов, оказало Лукашенко неоценимую поддержку: мало кому известный кандидат в президенты вдруг стал желанным гостем на телевидении, вовсю разговорился в прессе, а за несколько дней до первого тура на него было совершено грамотное мифическое покушение недалеко от Витебска, под Лиозно (в родных местах столь нелюбимого Лукашенко Марка Шагала). В отважного кандидата стреляли и, несмотря на обширность мишени, промазали. Средство верное, шум большой. Лукашенко обвинил Кебича в заговоре. Премьер оправдывался, но вяло.

За неделю до второго тура президентских выборов отмечать пятидесятилетие освобождения Белоруссии от фашистов приехал Виктор Черномырдин. Он опять посулил Кебичу, который считал его своим другом, всяческую поддержку. Но тот по ходу предвыборной кампании Лукашенко, похоже, уже понял, что ставки поменялись. На банкете Кебич напился, его фотография, где он в машине целуется с Виктором Степановичем, обошла все белорусские газеты.

На выборах Лукашенко выиграл со значительным перевесом. Чиновники из команды Кебича после этого неделю беспробудно пили в своих кабинетах, а протрезвев, дружно попросились на службу к победителю. В их числи были Михаил Мясникович, нынешний руководитель администрации президента, а тогда вице-премьер, и Сергей Линг, сохранивший за собой должность вице-премьера.

Лукашенко не тронул никого в областных силовых структурах. Силовики на местах пересидели и Шушкевича, и Кебича. А многие и товарища Слюнькова (кто сейчас о нем помнит?). Таким способом Александр Григорьевич заготовил себе прочный тыл.

Важнейшие должности в правительстве тем не менее заняли люди Лукашенко. Команда складывалась стихийно и подвергалась многочисленным перетасовкам.

Сам Лукашенко, придя во власть, посчитал войну с коррупцией выигранной, а значит, завершенной. "Кланы уже начали складываться, приобретая полукриминальный характер. И свою заслугу как президента Беларуси я вижу в том, что я лишил их влияния и власти. Размазал", - сказал он в своем интервью газете "Завтра".

И это притом, что Лукашенко зарекомендовал себя стойким ксенофобом, человеком, панически боящимся всего чужого, другого, иного. Другие, в понятиях Лукашенко, - это католики, которых в Белоруссии немало, поляки, евреи и американские империалисты.

В 1995 году без объяснения причин были высланы из страны приехавшие с визитом руководители польской "Солидарности". (Позднее депутат от КПРФ, председатель комиссии по безопасности ГД Виктор Илюхин объявил, что именно польская "Солидарность" финансирует Народный фронт Белоруссии.)

Зато среди "своих" – Митрополит Минский и Гродненский Филарет, душевный соратник Александра Григорьевича. На подписании конституции митрополит сидел на почетном месте рядом с президентом. Сам же Лукашенко неоднократно рекомендовал депутатам пойти к Филарету и покаяться.

Когда Лукашенко пришел к власти, в республике действовал едва ли не самый либеральный в СНГ закон о языках, предполагавший постепенный переход всего белорусского общества на родной язык. Александр Григорьевич с жаром принялся искоренять национализм.

Бело-красно-белый флаг и государственный герб – знаменитая "Погоня" (всадник, скачущий на восток) – были названы фашистскими и националистическими, что встретило полное понимание со стороны ностальгирующих пенсионеров.

В результате на следующий же день после объявления итогов майского (1995) референдума (референдум в Белоруссии стал чем-то вроде национального вида спорта) президентский управделами Иван Титенков собственноручно изодрал прежний флаг.

Были спешно утверждены "новые" флаг и герб: с прежнего стяга БССР, бело-зеленого, с орнаментом, убрали серп и молот. Ту же процедуру проделали и с гербом, на котором вместо земного шара нарисовали контуры границ РБ. Впрочем, на здании Дома правительства, на месте свергнутой "Погони", вообще красуется герб советского образца: земной шар в колосьях с надписью "БССР".

Главная газета, как и положено при шведском социализме (любимый социализм Лукашенко наряду с ленинским и гитлеровским), выходит на русском языке и называется "Советская Белоруссия". Преподавание белорусского языка в школах отменено.

При этом на белорусских деньгах знаменитая "Погоня" осталась (кроме самой крупной купюры в 50 тысяч рублей, что составляет на сегодняшний день $2,5). А главный праздник "националистов", 8 сентября (в этот день в 1514 году войско Великого княжества, основу которого составляли белорусские полки, нанесло жестокое поражение под Оршей московским воеводам), в 1995 году торжественно отмечался как "Дзень беларускага войска".

Мой курс – это не допустить "дикой" приватизации, обвальных рыночных реформ. Народ пока не видит всей опасности "прихватизации", когда собственность, созданная народным трудом, разворовывается вчистую. Люди реагируют на внешние приметы рынка, о самым страшным будет время, когда у них отберут собственность. Тогда власть возьмут криминальные структуры. Сегодня этому мешает Лукашенко".

Из интервью Александра Лукашенко газете "Завтра"

Условия для бизнеса при Лукашенко превратили сам бизнес в условность. Лукашенко считает, что бизнес – дело криминальное по определению. Он постоянно обещает бабушкам разобраться со спекулянтами и хапугами. Частный бизнес загнан в подполье и обставлен настоящими бюрократическими баррикадами. Вряд ли кто-то припомнить хотя бы одного известного белорусского предпринимателя.

Единое с Россией таможенное пространство исключительно выгодно для Александра Григорьевича и его не слишком богатых приспешников. Был убран символический пограничный столб, поставленный на российско-белорусской границе едва ли не за день до того, как Лукашенко стал пожинать плоды единства.

В Россию через Белоруссию хлынул поток восточно- и западноевропейских товаров, провозимых беспошлинно и бесконтрольно. Гнали товары по разрешительной бумажке с печатью Фонда поддержки президента.

Как известно, на территории бывшего советского союза любая официальная бумажка оплачивается суммой, значительно превышающей ту, которую необходимо заплатить государству.

Впрочем, некоторым удается заручиться поддержкой президента благодаря одному лишь громкому имени: обаять крестьянского сына человеку опытному нетрудно. Недавно Белоруссию посетил Махмуд Эсамбаев, Герой Соцтруда и предприниматель. Он предложил Александру Григорьевичу создать фонд друзей белорусской культуры. Под это дело он сплясал в Минске и привез туда попеть своего друга Иосифа Кобзона.

После чего Лукашенко предоставил Эсамбаеву таможенные льготы и эшелоны с беспошлинной водкой резво постучали колесами из Европы в Россию.

Созданный самим Лукашенко Фонд поддержки президента, по некоторым оценкам, располагает суммами, сравнимыми с государственным бюджетом нищей Республике Беларусь.

Возникшие слухи, будто якобы именно из этого фонда были переданы крупные суммы г-ну Зюганову на предвыборную кампанию, опирались, видимо, на публичную симпатию Зюганова и Лукашенко.

Однако сам лидер КПРФ не дал на этот вопрос внятного ответа. Хотя фракция коммунистов относится к белорусскому президенту с очевидной трепетностью.

Один из коммунистических лидеров Виктор Илюхин на июльской пресс-конференции наделал много шуму, заявив, что группа высокопоставленных офицеров ЦРУ из 20 человек во главе с полковником Полом Гейбертом с 10 июня 1996 года находится в Варшаве для подготовки специальных подрывных операций в Белоруссии.

"Цэрэушники", говорил Илюхин, планировали создать организацию вроде польской "Солидарности" (а Белорусский народный фронт, утверждает он, просто финансируется польской "Солидарностью") и провоцировать народные волнения. Илюхин предупреждал, что в митингах протеста будут участвовать и боевики из украинской УНА-УНСО и что уже спланировано убийство одного или двух лидеров националь6ного движения Белоруссии, чтобы свалить ответственность на Лукашенко.

Сегодня Виктор Илюхин утверждает, что все его предсказания, правда, с некоторым опозданием сбылись. ЦРУ, по его словам, сразу же забило тревогу и стало выяснять источник информации, а два резидента из Восточной Европы ЦРУ были отозваны.

Кремль, считающий Лукашенко стратегическим партнером, смотрит сквозь пальцы на "левые" ходы своего ставленника. Там на Лукашенко свои виды. Президент строил свою собственную предвыборную пропаганду на консолидации: визит Лукашенко в Москву в начале апреля 1996 года и подписание чисто формального объединительного документа было эффектным пропагандистским трюком для обеих сторон.

Однако народ относится к Лукашенко вполне ласково. Всенародного недовольства, какое можно было бы заподозрить по некоторым телерепортажам, за пределами проспекта Франциска Скорины не наблюдалось. Отдельные акции протеста, вроде прошлогодней августовской забастовки в минском метро, "бацке" скорее выгодны, и, как хороший пропагандист, он умело использует их в своих интересах. Без всякой видимой связи с забастовкой и законом Лукашенко тогда же лишил депутатов их заветной депутатской неприкосновенности.

Власть первого белорусского президента ныне прочна и незыблема, как никогда.

А дело в том, что в экстремальных ситуациях Александр Григорьевич звериным своим чутьем угадывает, когда именно нужно предпринять очередной популистский ход (народ вполне довольствуется разглагольствованиями о стариках, интеграции с Россией…). И этим вызывает в умах образ другого, не менее известного политика.

Ельцин (по крайней мере, вслух) одобряет и поддерживает действия белорусского коллеги, а говоря о его конфликте с парламентом, вообще воздерживается от оценок (отчасти это диктуется сходством ситуации в Москве-93 и Минске-96).

Заметим, что при ратификации в белорусском парламенте беловежских соглашений Лукашенко воздержался от голосования, хотя сейчас во всех интервью говорит, что был против.

Дружбы не портит даже то, что Александр Григорьевич поносит принципиальные основы экономического курса России. Отношения Ельцина с Лукашенко строятся вне идеологии: Борис Ельцин всегда испытывал симпатию к простым мужикам (Грачев, Коржаков, Барсуков, Куликов), А сам Лукашенко, едва став президентом, поспешно выучился играть в теннис.

"А как посмотрит народ?" – любимый его вопрос, если верить свидетельствам приближенных. О любви выяснять мнение народа на дорогостоящих референдумах уже было сказано. Лукашенко советуется с народом по любому поводу: "Люди постоянно говорят: "Наведите порядок". Я спрашивают, каким путем наводить – революционным или законным? Я избрал путь закона и обращаюсь к народу на референдуме6".

Похоже, что главный вопрос референдума Лукашенко формулирует для себя так: остаться ли у власти законным путем или сделать то же самое революционно.

Повторив все российские безобразия (лишив пенсионеров привычных советских льгот, регулярно задерживая более чем скромные пенсии, а средняя пенсия составляет коло 6000 тысяч "зайцев", или 150 тысяч рублей), Александр Григорьевич благодаря искренней риторике остается кумиром престарелых соотечественников.

Население РБ научилось месяцами существовать без зарплаты благодаря прочным связям с деревней: бульба с салом найдется у каждого. И эту "укорененность" президент поддерживает, приветствует и даже демонстрирует на собственном примере.

Известно, что жена президента Галина Родионовна, женщина с учительским образованием, так и не пожелала оставить родную деревню и переехать в президентские апартаменты в Минске. "У меня тут корова, хозяйство, - говорит она корреспондентам, - к тому же муж нигде дольше трех лет не работал. При хозяйстве как-то надежнее".

Этим летом президент неожиданно исчез. Только после нескольких часов сумасшедших поисков – президент не любит современных видов связи, всяких там мобильных телефонов и пейджеров, - выяснилось следующее.

На своем президентском "мерседесе" он поехал в деревню к жене принимать роды у коровы Милки. Ну и как народу после этого не полюбить "Лукашеночку" как родного?

Тем более что Александр Григорьевич часто устраивает народу вполне официальные выходные: общенародных праздников в Белоруссии в два раза больше, чем в России. В этом странном пограничье празднуют и католическое, и православное Рождество, и 1 Мая, и Пасху обоих видов…

Лукашенко заявил о себе как пуританин и хранитель устоев. Красивых женщин в правительстве Лукашенко нет. Единственное исключение составляет председатель Национального банка Тамара Винникова, сменившая на своем посту Богданкевича, отца белорусской национальной валюты. Самая "выставляемая" из женщин президентской администрации – министр социального обеспечения. На всех официальных встречах, куда главы других государств прибывают в Минск с супругами, именно эта женщина водит по столице высокопоставленных жен.

В 1995 году официальная пропаганда по неофициальным каналам намекнула, что лидер Белорусского народного фронта Зенон Позняк грешит симпатиями к своему полу. Как ни странно, эта "утка" срикошетила по самому Лукашенко: пошли разговоры о том, что и Александр Григорьевич не без этого греха. Однако для внимательного наблюдателя ясно, что Лукашенко – это патология другого вида. Белорусский президент принадлежит к той породе вождей, для которых идея и власть важнее любви, секса, пищи, алкоголя и даже денег.

Народу очень симпатичен стойкий антикапитализм Александра Григорьевича. Был, правда, момент, когда на совещании глав государств Лукашенко отодвинул какого-то президента, чтобы сфотографироваться рядом с Клинтоном. Но по отношению к американским воздушным шпионам он повел себя принципиально.

В августе 1995 года в небе над Брестской областью (не забудем, что именно там президент служил в погранотряде) был сбит американский воздушный шар, нарушивший воздушное пространство молодого независимого государства. Погибло двое спортсменов-американцев, которых занесло ветром на многострадальную белорусскую землю. С тех пор отношения с Вашингтоном испортились.

Американцы с радостью предоставили политическое убежище лидеру БНФ Зенону Позняку и его молодому соратнику Сергею Наумчику, сыну секретаря Витебского обкома Компартии Белоруссии по идеологии.

Яблочко от яблони подчас улетает за океан. Результаты белорусского референдума Госдепартамент США официально признал недействительными.

Примерно в те же дни, когда погиб американский воздушный шар, в интервью немецкой газете Лукашенко восхитился опытом Гитлера в части наведения порядка и решения социальных проблем. Вся российская пресса изъехидничалась – в Белоруссии об этом никто слова не сказал.

К осени 1996 года Александр Григорьевич успел рассориться со всеми прежде лояльными соратниками. Беда их была даже не в том, что они публично его ругали или плели вокруг него интриги. Дело в том, что "бацка" терпеть не может, когда к нему попадают документы, в которых жизнь выглядит непохожей на его собственные представления о ней.

Ушел в отставку министр внутренних дел Захаренко. В оппозицию удалился отец "зайчика" – белорусской валюты, бывший главный банкир Станислав Богданкевич. Некогда ярый сторонник президента Виктор Гончар (романтик борьбы с коррупцией, попытавшийся открыть глаза президенту на истинное положение дел) получил от парламента должность главы Центризбир5ома, но Лукашенко личным распоряжением снял его накануне референдума. Министр обороны Леонид Мальцев был уволен за якобы пьяную речь на юбилее Минского мединститута (кто-то из президентской команды щедро угостил генерала шампанским с клофелином). Причину видят в том, что несколько раз накануне референдума Мальцев неосторожно подчеркивал свою верность конституции, которая подлежала пересмотру. Наконец, ушел "по собственному" и самый верный президентский сторонник премьер Михаил Чигирь. Он просто испугался столкновения президента и парламента и того, что обвинят в кровопролитии.

Самым верным и доверенным слугой президента оказался Владимир Заметалин, министр печати и информации (как тут не вспомнить верного Дудаеву Мовлади Удугова).

Карманный Верховный Совет, избранный в 1995 году, в одночасье превратился в шумящую толпу. Бывший профессор Гродненского сельхозинститута шестидесятидвухлетний Семен Шарецкий, хоть он и получил должность спикера с прямой подачи Лукашенко, съездил в США и неожиданно стал называть президента фашистом, а потом даже возопил к мировому сообществу.

"Два харизматика и один маразматик" – так обиженные белорусские журналисты называют троицу кандидатов во власть, темпераментных Лукашенко с Позняком и пенсионера Семена Шарецкого.

Кстати, Лукашенко и сам любит ткнуть в глаза Шарецкому его возрастом: "Сядешь ты в это кресло – что ты уже покажешь! Надо идти на пенсию и нянчить внуков! В огороде на даче копать землю, сажать кустарник… Тебе счастье привалило на закате твоих дней на благо народа поработать. Ведь я тебя поддерживал!"

К почве! К почве надо быть ближе, товарищи!