Когда страну захватывает агрессор, он высоким забором обозначает территорию, на которой разрешено жить местному населению. Забор оснащен колючей проволокой, а по углам обычно установлены пулеметные вышки. Наиболее просвещенная и неагрессивная часть населения удостаивается территории без вышек. Американцы назвали подобные зоны резервациями; немцы, во время Второй мировой войны, придумали другое название – гетто.

Немецкий опыт Второй мировой войны нынешняя белорусская власть усвоила быстро. Правда, воплотить в жизнь идеи национал-социалистов быстро не получилось. Понадобилось около семи лет, чтобы разгородить территории, установить вышки и обучить охранников стрелять «на поражение» в случае побега заключенного. Сегодня эта ответственная работа завершена, и заключенные заняли свои места в резервациях.

Для оппозиционно настроенных политиков и свободомыслящих граждан была выделена специальная площадь со странным для Беларуси названием – Бангалор. На этой площади, расположенной в пустынном районе и граничащей с площадкой для выгула собак, разрешено проводить митинги и негромко критиковать власть. Других резерваций для уличного проявления недовольства не предусмотрено. За непослушание граждан, карательные органы пока не расстреливают, – ограничиваются 15-суточными сроками заключения.

Средства массовой информации выдерживали натиск агрессора дольше других – 9 лет. Но и они были загнаны в резервацию. Причем, если для представителей журналистской профессии вначале хватало места за колючей проволокой, то, по прошествии времени, газетам была отведена территория виртуальная – интернет. Да и то, похоже, лишь на время. До момента изыскания технических возможностей установки пулеметных вышек во всемирной сети.

Аполитичные предприниматели оказались в резервациях лишь за то, что их деятельность вела к достатку и независимости. Одни из них разместились на стадионах, подобно чилийским коммунистам времен репрессий пиночетовской хунты, другие попали в подвалы… Некоторые – в подвалы торговые, некоторые – в тюремные. В последнее время создается ощущение, что вторых больше, ведь количество сидящих в тюрьме промышленников и предпринимателей приблизилось к десятитысячной отметке.

Для детей, ориентированных на национальную культуру и белорусский язык, была создана резервация в виде Белорусского гуманитарного лицея. Точнее сказать, когда лицей создавался, он не был резервацией, – в то время все белорусское образование шло по цивилизованному пути. Но, со временем, на этом пути появились стратеги из президентской администрации, решившие удобрить белорусскую почву коммуно-фашистской идеологией, замешанной на культуре глухой русской провинции. Эксперимент удался, и белорусское образование ограничилось гуманитарным лицеем.

Попытки молодежи продолжить образование на белорусском языке приводят в другую резервацию – филологический факультет Белорусского государственного университета. Там можно получить образование на родном языке, правда, если вы попали на белорусское отделение филологического факультета, а не на русское.

Власть позаботилась и о людях искусства, использующих в своем творчестве родной язык. Для них был создан медиа-холдинг, в который объединили все литературные и культурологические издания. Так властям оказалось легче контролировать территорию и проводить карательные операции. Теперь с пулеметных вышек на белорусских писателей смотрят их немногочисленные читатели, а начальник лагеря решает, что из написанного достойно цитирования на политзанятиях.

Постройка новых резерваций продолжается. Властные вертухаи в три смены воздвигают пулеметные вышки и натягивают между столбами колючую проволоку, забывая элементарную истину: если ты создаешь резервации для других, то, через некоторое время, резервацию создадут для тебя. Когда? Это всего лишь вопрос времени.