Подтверждением того, что на историческую сцену на территории современной Беларуси вышел новый этнос, могут быть исследования лингвистов, отразивших факт образования белорусского языка и белорусской “народности” в конце XIII – начале XIV века.[181]

Но образование языка процесс длительный по времени и конец XIII – начало XIV веков является констатацией уже свершившегося факта. Начало этого процесса лингвистика определить не может, хотя процесс зарождения отмечается в письменных источниках. Так в договорной грамоте Смоленска с Ригой и Готским берегом 1229 г. появляются некоторые особенности, ставшие характерными для белорусских диалектов [182] ( Смоленск входит в белорусскую антропологоэтнолингвистическую территорию рис. 16, 17, 24 ).

“Предполагаемая теория об образовании белорусского языка и народности под воздействием балтского субстрата на часть славянской этнической общности опирается на целый ряд комплексов, причинно связанных данных. Данные топонимии, археологии, антропологии и этнографии указывают на метисацию субстратного населения с носителями славянского зыка по всей территории образования белорусского языка.

Е.Ф. Карский первым обратил внимание на распространение балтского влияния на белорусский язык. При этом исследователь подчеркнул эффективность такого воздействия. Влияние балтского этнографического элемента на белорусский язык прежде всего обнаружено в виде словарных заимствований.

Согласно подсчетам Карского Е.Ф., 5/6 белорусских слов имеют общие корни со словами балтских языков. Особенно много таких слов в сельскохозяйственной, рыбаловной и бортнической терминалогии. Он отметил также примеры влияния балтских языков на белорусскую марфологию”.[183]

“Белорусский язык сформировался только на той территории Восточной Европы, которая до славянского расселения была занята балтоязычными племенами. Всюду на обширной территории Верхнего Поднепровья и Верхнего Подвинья ( также Среднего Побужья и Верхенго Понеманья ), где в I тыс. до н.э. и в I тыс. н.э. обитали балты, в XIII – XIV вв. сложилась белорусская этническая общность. Исключением является поречье Москвы и районы Верхнего Поволжья. Но здесь балты не были исконными жителями. Эти области долгое время принадлежали финно-уграм, и балтские диалекты здесь, видимо, оказались под сильным воздействием финно-угорского субстрата”. [184]

“В статье, специально посвященной проблеме языкового субстрата, Б.А. Серебренников сформулировал четыре важнейших признака, при наличии которых вывод о влиянии субстрата получает более или менее прочное обоснование:

1. Появление в языке ряда фонетических особенностей, не свойственных родственным языкам той группы, в которую входит исследуемый язык, при наличии их в смежных по территории языках.

2. Появление в нем специфических черт в области морфологии и синтаксиса, имеющихся в смежных по территории языках, но отсутствующих в родственных.

3.Появление в исследуемом языке новых слов, относящихся к основному словарному фонду.

4. Ниличие топонимии с территорией смежных языков, с которыми изучаемый язык обнаруживает общие черты.

Все эти признаки выявляются при изучении истории и языка белорусов. В фонетике, морфологии и словарном фонде белорусского языка балтское воздействие несомненно. Наличие общей топонимии при данных археологии исключает их объяснение исключительно маргинальным контактом. Внутрирегиональное контактирование восточного славянства с балтами бесспорно”.[185]

Необходимо к сказанному уважаемым Седовым В.В. сделать дополнение. Белорусский этнос и белорусский язык сложились только на той территории, где проживали не все балты, а только западные (летописные литвины ) и днепровские балты (рис. 3, 4, 5, 6, 12, 13, 16, 17 ). Взаимодействие славян с восточными балтами не происходило, как было показано выше из-за их некомплементарности.

“Существенно то, что многие древние балто-славянские языковые схождения объединяют славян не со всеми балтами, а только с их западной группой.[186]

Об этом же говорит и Е.Ф. Карский: “Можно бы подумать, что белорусское наречие восприняло элементы летувинского языка, чего с ним в действительности не произошло. Даже в лексическом отношении летувинский язык не оказал на него почти никакого влияния”.[187]

“Днепровские балты заселяли области Верхнего Поднепровья со смежными территориями Западно-Двинского и Окского бассейнов. Следами проживания днепровских балтов является сравнительно мощный слой гидронимии, выявляемый исследователями на всей территории их проживания. Раннесредневековая история днепровских балтов переплетается с восточнославянской. Племена днепровских балтов в самом начале средневековья представлены археологическими культурами – тушемлинско-банцеровской, колочинской и мощинской ( рис. 12, 13 )”.[188]

В этом отношении очень интересен еще один факт, говорящий о том, что восточные балты не принимали участие в образовании нового этноса. Территория Полоцкого княжества включала в себе часть латгалов и селов, на которой распологались хорошо извесные княжества Кукейнос и Герсике. Длительное пребывание кривичей на данной территории не привело к возникновении здесь ни нового языка, ни носителя этого языка – белорусского этноса ( рис. 16, 25 ). Это является еще одним подтверждением того, что восточные балты и славяне имели отрицательную комплементарность и новый этнос – литвины ВКЛ ( беларусы ) не мог возникнуть при участии восточнобалтских племен.

“Сопоставление политических границ Литовского государства с этнографической территорией белорусов также не свидетельствует в пользу того, что формирование белорусов произошло в связи с включением северо-западных земель Древней Руси в состав Литовского государства. Так, в первой половине XIV в. ( до 1341 г.) восточная граница Литовского государства разрезала этнографическую территорию белорусов пополам примерно по линии Велиж-Красный-Могилев-Игумен-Слуцк-устье Уборти. Между тем на восток от этой линии, вне пределов Литовского государства уже в XIII в. в памятниках письменности ( договорная грамота Смоленска с Ригой и Готским берегом 1229 г. ) появляются некоторые особенности, ставшие характерными для белорусских диалектов. Позднее, во второй половине XIV и в XV вв. государственная граница территории ВКЛ распространилась до бассейна верхнего Дона на востоке и до Черного моря на юге. Между тем этнографическая граница белорусов ограничивается на востоке поречьем Десны и на юге Припятью”.[189]

И сейчас в Смоленской областив деревнях говорят на белорусском языке. Это является подтверждением того факта, что границы государства и границы этноса часто не совпадают, так как границы государства утверждаются исходя из иных факторов, чем границы этноса.