И что же делать? О чем говорит этнография?

“Суть этнической регенерации – это частичное восстановление этнической структуры, наступающее после периода деструкции. При инерционной фазе также возможна регенерация. Возможно, что в критический момент найдутся такие люди, которые опять поставят во главу угла не свой личный эгоистический интерес, не свою шкуру, а свою страну, как они ощущают ее, свой этнос, свою традицию”.[263]

Любой возраст как человека, так и этноса таит в себе как недостатки, так и достоинства. Инерционная фаза, в которой находится в данный момент белорусский этнос имеет одну отличительную черту – вера в своих руководителей. Куда поведут они его – это другой вопрос. Такой возраст этноса очень хорош для созидательной жизни в мирное время. Примером тому может служить хотя бы экономическое положение Беларуси в послевоенное время в составе СССР.

Но что же такое традиция любого этноса? Это этнографические, лингвистические и антропологические характеристики любого этноса, которые на внешнем уровне проявляются в подсознательной связи “мы-они” и “свой-чужой”. На рис. 16, 17 и 24 представлены этнографическая, лингвистическая и антропологическая территории распространения белорусского этноса. Сравнив эти карты можно сделать вывод, что самой устойчивой отличительной чертой любого этноса являются его антропологические характеристики. Так, длительное пребывание Смоленских, Брянских и других земель в составе Российского государства не привело к уничтожению антропологических характеристик белорусов на этих территориях. Наверно, только природа ( Бог ) сможет уничтожить эту отличительную черту любого этноса. Самая легко перестраиваемая под воздействием другого этноса характеристика – это этнографическая. Язык или лингвистическая составляющая этноса также легко перестраивается, хотя более трудно, чем этнографическая. Сейчас в нашем обществе идут большие баталии по вопросу: нужен белорусам родной язык или лучше заменить его русским. Ведь многие говорят на последнем. Странность этой дискуссии сразу же бросается в глаза, так как история как других народов, так и история литвинов ВКЛ ( белорусов ) подтверждает это.

Древний еврейский язык иврит использовался евреями на протяжении около двух тысячелетий. После завоевания Римом их государства, иврит начал вытесняться из разговорного употребления арамейским языком, оставаясь только языком религии. В начале I в. н. э. иврит полностью был утерян, как разговорный язык. Перестал существовать и еврейский этнос. Конечно, люди жили по всей земле, но как этнос, со своей территорией и этническими традициями, умер. Что связывало евреев между собой, так это их религия. В конце XIX в. нашей эры забытый иврит, который существовал только в религиозной литературе, был возрожден представителями нового еврейского этноса и в 1948 году новый этнос образовал новое государство со старым названием – Израиль.

Обратимся к собственной истории. По Люблинской унии из двух государств – Великого Княжества Литовского и Польши – было образовано союзное государство Речь Посполитая. В договоре было записано, что на территории ВКЛ государственным языком является белорусский. Но, “высшее общество ВКЛ, начиная с XVII в. и даже раньше, уже большей частью употребляет польскую речь, относясь к языку “прирожденному” даже с некоторым пренебрежением”.[264] И результат не заставил себя ждать. В 1696 г., через 127 лет после заключения унии, сеймовым постановлением белорусский язык на территории Великого Княжества Литовского в судебно-административной практике был заменен польским. А через 150 лет даже этноним был взят как свой собственный возникшим летувинским этносом.

Конец XVIII в. бросил оставшуюся часть белорусского этноса, так как Смоленщина и Брянщина уже была к этому времени территорией России, в объятия восточных соседей. Начался процесс русификации.

В 1924 году был образован “нерушимый союз братских народов”—СССР, в котором г а р а н т и р о в а л о с ь развитие всех народов, составляющих старое государство с новым названием. Белорусизация закончилась в конце двадцатых годов ссылками и расстрелами. Начало тридцатых принесло нам, белорусам, русскую реформу нашего языка. В начале 60-х годов Беларусь стала полигоном для создания “нового народа – советского”. Разве не помнят ровестники тех и последующих лет общественного отношения к людям, которые говорили на белорусском языке или на русском, но с белорусским акцентом? Был однозначный приговор—“крест”. Сейчас появился “новый” язык белорусов – трасянка. Через некоторое время о нас будут писать ученые так же, как сейчас пишут о белорусах Смоленщины, Брянщины и Псковщины: “Восточные районы белорусской территории ( Смоленщина и Брянщина ), начиная с XVI в. испытывали сильное влияние русских говоров. Ныне эти говоры имеют бесспорно белорусскую основу, но их нельзя назвать белорусскими”.[265]

“Этнографические материалы также свидетельствуют о том, что еще в XVI в. белорусы кроме современной террритории БССР занимали южные районы Псковской обл., Смоленщину и часть Брянщины”.[266]

“…Те обитатели калужского и орловского Полесья, которые говорят по-южновеликорусски, отнесены к южновеликоруссам, хотя предки их, несоменно, белорусы.”[267]

Неужели мы не можем учиться на собственных ошибках? Ведь были и союзы, и братство народов. Ведь все это уже было!

В 1654 г. Украина с помощью Богдана Хмельницкого была присоединена к России на определенных условиях и в первую очередь на условии самоуправления. При Екатерине II в 1764 г. договор был нарушен. Кирилл Разумовский, брат Алексея Разумовского, который был мужем дочери царя Петра I Елизаветы Петровны, стал последним гетманом Украины. Всего 110 лет российской стороной выполнялся подписанный ей же договор.

Тарас Шевченко в 1847 году по доносу провокатора был арестован и затем отдан в солдаты в Орскую крепость ( Оренбургская губ. ), а в 1850 г.—в Новопетровское укрепление на полуострове Мангышлак только за то, что, как сказано в приговоре, “сочинял стихи на малороссийском языке, самого возмутительного содержания”. Утверждая приговор о ссылке и “строжайшем наблюдении, дабы от него ни под каким видом не могло выходить возмутительных сочинений”, Николай I добавил от себя: “под строжайший надзор с запрещением писать и рисовать”.[БСЭ]

Вопрос языка может быть более или менее понят, если ответить на другой вопрос: “Какова цель нахождения на этой планете Земля человека, семьи, рода, этноса, рассы и вообще всего человечества в целом?” Ведь космические исследования Луны, Венеры и Марса дали отрицательный ответ на вопрос нахождения на этих планетах существ, подобных человеку.

Существует гипотеза, по которой человек и все живое на Земле предназначены для передачи на Землю космической энергии и энергии Земли в Космос, то есть органическая жизнь на Земле или биосфера по Вернадскому является проводником, так как сама Земля без посредничества органической жизни это сделать сама почему-то не может. Получается, что природа ( Бог ) создала человека и определенные группы людей – семью, род, этнос, расу, наделенные определенными свойствами как в строении физического тела ( антропология ), поведенческих характеристик ( этнография ), так и определенного языка ( лингвистика ) с определенной целью – служение Космосу ( Богу ), которое заключается в передаче энергии.

Особенно последнее ( лингвистическая составляющая ) касается этносов. Язык любого этноса является одним из нескольких каналов энергетического взаимодействия Земли с Космосом. Все языки народов Земли составляют какой-то спектр звуковых волн, как солнечный свет имеет спектр световых волн от красного до фиолетового. Многие, конечно, согласятся, что польская речь и японская, например, имеют разную усредненную звуковую частоту – японский язык более низкочастотный, чем польский. Поэтому любое изымание из светового спектра какого-то, хотя бы одного, цвета приводит к получению его не полного спектра. Значит, солнечный свет, который и является результатом суммы семи основных цветов, уже не будет таким, какой он есть на самом деле. То же самое можно проследить и со звуковым языковым спектром народов.

Сейчас многое говорят о религии, вере, грехе. В христианстве есть такой грех – не убий. На бытовом уровне эта заповедь Иисуса Христа воспринимается уж очень упрощенно – не лишить физической жизни человека. Но убить можно в человеке надежду, веру, любовь, мысль и т. д. Но что значит по сравнению с перечисленными грехами грех убийства языка целого этноса? Получается, природа ( Бог ) создала для своих нужд такой объект, как язык определенного народа. Люди, идя против воли природы ( Бога ) хотят изменить это по-своему усмотрению. Не грех ли это? Причем грех этнического уровня! А не является ли оборона своего родного языка тем же самым, что и самооборона человека, когда его хотят убить?

Человек многое делает по своей воле против природы ( Бога ). Можно хотя бы вспомнить проект поворота сибирских рек, как самый большой абсурд человеческого ума современности. Недаром, наверное, во всех мировых религиях существует один день недели, когда человек не должен делать ничего, кроме духовных дел. Земля, природа, Бог так устали от неразумной, несогласованной с природой ( Богом ) деятельности человека, деятельности, которая преследует чисто эгоистические ценности человека, а не всего Космоса, что предлагает хотя бы один день в неделю дать им отдохнуть.

Противники существования на Беларуси родного языка выдвигают такой тезис: “Народ сам не хочет разговаривать на своем языке”. Так ли это? Да, необходимо признать, что это так. Но разве тот же самый народ хочет платить налоги в государственную казну своего государства? Но налоги все же платит, хотя и не хочет. Для того, чтобы желание народа не реализовалось, государство содержит огромную армию налоговой службы. Разве народ хочет выполнять правила уличного и дорожного движения в частности и всех законов этой страны в целом? -- Конечно, нет. Но для этого существует одно из самых больших в мире Министерств внутренних дел. Разве народ не хочет ходить свободно через границу? -- Хочет. Но его не пропускают, и для этого имеются пограничные войска. Многие ли молодые ребята хотят идти служить срочную службу в армию? -- Немногие. Но идут почти все, так как это уголовно наказуемое деяние. Многое можно в таком ключе перечислять, когда простой “несознательный” народ не хочет делать сам по себе и его необходимо заставлять, так как перечисленные факты являют собой явления государственного значения. А что же язык не является явлением государственного значения? Наверное, французы чего-то недопонимали, когда принимали закон о чистоте французского языка, оберегая его в первую очередь от проникновения английских слов американского происхождения? Или так глупы латыши, эстонцы, летувинцы и украинцы, принимая закон о своих языках? Или мы, беларусы, чего-то недопонимаем? Странно бы звучало, наверное, предложение ввести польский или испанский язык на территории Соединенных Штатов Америки только потому, что сейчас в США проживает около 20 млн. поляков или около 50 млн. испаноговорящих американцев.

И еще. Ведь этот самый народ (белорусский) уже более 200 лет разными способами заставляли говорить на русском языке. Никто не будет оспаривать процесса русификации беларусского народа?

Давайте попробуем разобраться в вопросе языка с точки зрения этнического поля.

Любой этнос имеет так называемое этническое поле. В христианстве это называется Ангелом или Архангелом, который охраняет этот этнос. В эзотеризме это явление называется эгрегором. Т.е. у каждого человека есть свое биополе ( свой Ангел-хранитель, личностный эгрегор ). У каждой семьи есть свое семейное поле ( Ангел-хранитель семьи, семейный эгрегор), состоящее из биополей каждого члена семьи и ощущения “свой-чужой”. Без такой связи семья существует с очень большим трудом, преследуемая разными коллизиями и в конце концов разваливается. Этническое поле этноса состоит также из биополей каждого члена этноса, а также семейных полей. Но и здесь существует еще нечто такое, которое позволяет уже в масштабе этноса идентифицировать “свой-чужой”. С уменьшением величины этнического поля уменьшается и возможность работы этноса – все, что происходит в нем и в частности обороноспособность государства, и его экономическое положение. Но в первую очередь уменьшение величины этнического поля уменьшает возможность идентификации “свой-чужой” и этнос становится “толерантным”, а вернее, наступает “агульная млявасць i абыякавасць да жыцця”, что мы видим в нашей действительности.

Вот несколько ярких примеров из жизни.

В Советской Армии были так называемые “землячества”. Кто служил, тот помнит, что это такое. Но белорусского землячества в войсках было тогда трудно найти. Белорусы присоединялись или к украинцам, или к русским. Это же явление очень ярко проявляется и за границей. Если взять Нью-Йорк, то там даже есть не только храмы и банки разных этносов, но даже кварталы. Есть польские, украинские, но нет белорусских. Дети, родившиеся в Соединенных Штатах, чувствуют себя не столько американцами, сколько украинцами, если родители украинцы, или поляками, если родители поляки. В среде беларусов такое явление редкое. Если родители приехали в США около 50 лет назад, то дети врядли знают беларусский язык, уже не говоря о внуках.

Виноваты люди? Да, нет. Проблема намного глубже. Связи “свой-чужой” между членами белорусского этноса очень слабы из-за слабости этнического поля.

Еще один факт из жизни. Как рассказывал очевидец, в 1998 г. после того, как из Беларуси ушел фонд Сороса, в тяжелом положении оказался один белорусский студент, учившийся в одном из университетов США при помощи этого фонда. Уход фонда с Беларуси повлек за собой пренеприятнейшее для студента событие – фонд отказался оплачивать его учебу. Большую часть финансирования взял на себя университет. Студенту необходимо было найти еще 1500 долларов США. Он приехал в Нью-Йорк в надежде заработать. Но надежды не сбылись. Тогда он обратился к белорусам, проживающим там, дать ему в долг на два месяца. Но получил отказ.

Однажды автор решил съездить в один поселок Беларуси. Из областного города в районный он добрался на рейсовом автобусе. Дальше была дилемма – или ждать шесть часов автобуса, или идти пешком. Он выбрал второе. До поселка было 20 км. Проехал 21 автомобиль. И только остановилась одна легковушка, когда до поселка оставалось 5 км.

Таких примеров можно привести огромное количество. Можно винить в данном явлении каждого конкретного человека. Но как винить этнос? Эту данность можно или спокойно принять, как реальность, или попробовать найти возможность выхода их создавшегося положения, так как призывы к людям одуматься ни к чему не приведут, так как их внутренние проблемы не позволяют им это сделать.

Когда у человека слабеет биополе, он заболевает. По большому счету, в организме человека происходит нарушение связей между органами. Когда слабеет поле семьи, членам этой семьи становится неинтересно быть друг с другом. Тогда они друг в друге начинают находить отрицательные черты или неправильные действия. Нежелание помочь или взять на себя обязанности другого становятся обычным. Наблюдая за своим суженым ( суженой ), она (он) часто думает: “Как я могла ( мог ) выйти замуж ( жениться ) на таком ( такой )...” Дети с детства, перенимая отношения родителей, заряжаются на такое же устройство уже своей семьи. Начинается проблема рода. Что-то подобное наступает и у этноса, когда слабеют связи между его членами. Этническое поле уменьшается и этнос заболевает.

Язык любого этноса – это зарядное устройство его этнического поля. Разговаривая на каком-то языке, люди подпитывают этническое поле того этноса, на языке которого они говорят. Это тоже самое, как покупая деньги другой страны, мы помогаем экономике этой страны. Но вот работать на экономику другой страны – это плохо и с целью пресечения этого явления государство запрещает пользоваться деньзнаками других стран и требует пользоваться деньгами своей страны. И правильно делает. Ведь оно, руководство государства, печется об экономике своей страны и тем самым о материальном положении населения, которое его выбрало управлять ими. Но ведь от величины этнического поля зависит в какой-то мере вся жизнь страны. И если руководство страны не заботится о своем родном языке, значит не заботится о будущей жизни всего этноса. Если человек болеет разбалансировкой связей между его органами самое прекрасное питание не может помочь избавить его от этой болезни. Требуется метод удаления этой разбалансировки. Тоже самое и в болезни этноса. Самая лучшая экономика не сможет решить вопрос уменьшения силы связи “свой-чужой”.

Но самое страшное в вопросе о языке в другом. Когда человек привыкает, а это есть определенная привычка, говорить на чужом языке, он начинает и думать на нем. А думает человек почти всегда. Это так называемый внутренний диалог, который, наверно, специально создан природой ( Богом ) для увеличения этнического поля этноса. Человек “про себя” говорит даже во сне. Значит и во сне, говоря на чужом языке, льет воду на чужую мельницу, обессиливая этническое поле своего этноса.

У нас в стране сложилась интересная ситуация, которую можно представить примерно так.

Мужчина и женщина образовали семью. Через некоторое время муж завел любовницу и даже признался об этом жене. Почти все деньги он отдает любовнице. Приходя домой, любвеобильный муж все время удивляется, почему его семья так бедно живет.

Уважаемый читатель может задать автору резонный вопрос: “Так почему же ты сам пишешь это исследование не на родном языке?” Ответ очень прост – это исследование в первую очередь предназначено для тех белорусов, которые заблуждаются в отношении как своего народа, так и своего родного языка. И если бы оно ( исследование ) была написано на белорусском языке, они бы не очень ей заинтересовались. А так существует надежда на обратное. Ведь помощь всегда требуется нуждающемуся. Известно уже давно, что многие проблемы людей – в недостатке знаний.