Время появления славян в Полоцком Подвинье и Смоленском Поднепровье ученые относят к VII – VIII вв. Основная масса полоцко-смоленских курганов датируется VII – IX вв. Древнейшими погребальными памятниками кривичей являются длинные курганы. Это невысокие валообразные земляные насыпи, образующие, как правило, общие курганные могильники вместе с круглыми (полусферическими) погребальными насыпями. Обычно длинные курганы занимают в могильниках срединные участки, вокруг которых расположены сегментообразные насыпи. Но нередки случаи разбросанности длинных курганов по территории могильников.

Наиболее ранние длинные курганы Псковской земли датируются самым началом второй половины I тыс. н. э. Следовательно, ереселение людей, погребенных в них должно было бы скорее всего совершиться в конце первой половины I тыс. Именно к этому времени в районах, расположенных между Псковской землей и Верхним Понеманьем относится наблюдаемое археологами движение населения, сопровождавшееся гибелью ряда городищ ( рис. 14 ).

Ареал длинных курганов охватывает коренные кривичские земли – Псковскую, Полоцкую и Смоленскую и Верхнее Понеманье ( рис. 9, 11, А14 ). Все длинные курганы содержат захоронения по обряду трупосожжения. Обычно сожжение умерших совершалось на стороне, как это делалось у славянских племен и позднее, вплоть доначала XI в. Самым излюбленным украшением населения, оставившего курганы, были стеклянные бусы ( Рис. А8, А15, А25)).

Кривичская курганная культура второй половины I тыс. н. э. заметно отличается от синхронных славянских культур Поднепровья. Наземное устройство жилых и хозяйственных построек кривичей и словен новгородских сближает их древности со славянскими археологическими памятниками лесной полосы Польши. Некоторая обособленность кривичей от других восточнославянских племен выявляется и по данным языкознания. Здесь прежде всего необходимо обратить внимание на диалектологическую обособленность псковской группы говоров древнерусского языка.

Сооружение длинных курганов прекращается в IX в. К этому же столетию относятся и наиболее ранние кривичские круглые курганы. По внешнему виду кривичские круглые курганы не отличаются от курганных насыпей восточнославянских племен. Курганы IX – XIII вв. никогда не расположены поодиночке, а образуют более или менее крупные могильники ( рис. 10, А14 ).

До конца X – начала XI в. у полоцко-смоленских кривичей господствовал обряд кремации умерших. Переход от кремации к трупоположениям совершался в разных областях восточно славянского ареала неодновременно (Рис. А15). В южных землях древней Руси уже в X в. преобладали захоронения по обряду трупоположения ( Рис. А16, А17, А20), а в северных и северо-восточных областях обряд кремации умерших задержался до XI столетия включительно (Рис. А14, А22). В области расселения полоцко-смоленских кривичей самые поздние курганные захоронения по обряду сожжения датируются первой четвертью XI в.[134]

Начальная летопись отводит дреговичам пространство между Припятью и Западной Двиной: “...седаша межо Припятью и Двиною и нарекшася дреговичи”.( ПВЛ, I, с. 11 ) Из письменных сообщений видно, что дреговичи были отдельным племенем, жившим самобытно, имевшим собственную территорию, до вхождения в состав Киевской Руси,– свою политическую организацию, свое “княжение”. Наиболее типичным этноопределяющим признаком дреговичей являются крупные металлические бусы, покрытые зернью (Рис. А9, А17).

В область Верхнего Понеманья в IX – XIIIвв. наряду с кривичским и литвинским по происхождению населением жили переселенцы из дреговичской земли. Дреговичи, судя по курганным материалам, проникли в области Понеманья в сравнительно позднее время – XI – XII вв. ( рис. 19 ).

Дреговичи приняли участие и в славянизации Брестского Побужья. Начало дреговичской колонизации левобережной части Припятского бассейна датируется курганами с трупосожжениями IX—X вв. Курганы с захоронениями по обряду трупосожжения не составляют самостоятельных групп, а обычно расположены в могильниках вместе с курганами, заключающими трупоположения.[135]

Волыняне – племенная группировка восточных славян, имевшая второе название – бужане. Уже в X в. на Волыни широко и повсеместно распространяется обряд трупоположения. К концу X в. обряд ингумации окончательно вытеснил трупосожжение (Рис. А20). Наиболее характерным височным украшением волынских женщин были перстнеобразные колечки диаметром от 1 - 1,5 до 3 - 3,5 см, сделанные из тонкой бронзовой или реже серебряной проволоки (Рисю А21). Курганный обряд погребения в земле волынян доживает до XII в. Позднее языческий обряд вытесняется христианским.

Нужно полагать, что уже в VIII – IX вв. бужане-волыняне продвинулись севернее Припяти, освоив территории Брестского Побужья ( рис. 2 ). Пределами основной территории волынян на севере, очевидно, были болотистые пространства в бассейне верхнего течения Припяти.[136]

Еще одно славянское племя, которое участвовало в рождении белорусского этноса, – это радимичи (Рис. А26).

Местом раселения радимичей – бассейн Сожа: “...И пришедъша седоста Радимъ на Съжю, и прозвавшася радимичи”.( ПВЛ, I, с. 14 ) В летописном перечне племенных княжений восточного славянства радимичей нет. Однако из других мест летописей очевидно, что радимичи управлялись племенными вождями, имели свое войско и до последних десятилетий X в. сохраняли самостоятельность. В середине IX в. радимичи были вынуждены платить дань Хазарскому каганату. Вслед за походами на древлян и северян в 885 г. киевский князь Олег направляет свою дружину на радимичей ( ПВЛ, I, с. 20 ). В результате радимичи были освобождены от выплаты дани хазарам. Вместе с тем они сохранили племенную организацию. Их взаимоотношения с киевскими князьями до конца X в. ограничивались выплатой дани и участием в военных походах, предпринимаемых из Киева.

Новый поход на радимичей состоялся в 984 г. при киевском князе Владимире Святославовиче ( ПВЛ, I, с. 59 ). Авангард киевского войска во главе с воеводою Волчий Хвост встретился с радимичскими воинами на реке Пищаль ( приток Сожа ). Радимичи были разбиты и с этого момента потеряли самостоятельность. Их территория вошла в состав древнерусского государства. Последний раз радимичи упоминаются в летописях под 1169 г. ( ПСРЛ, II, с. 538 ) уже не как отдельное самостоятельное племя, а в качестве этнографической единицы восточного славянства.

Основным этноопределяющим признаком радимичей служат семилучевые височные кольца (Рис. А10, А19). Их находки очень плотно сконцентрированы в Посожье. Судя по распространению семилучевых височных колец радимичская территория в X – XII вв. занимала в основном бассейн нижнегои среднего Сожа и междуречье Сожа и Днепра ( рис. 20 ) Поречье Днепра было пограничьем радимичей с дреговичами.

В радимичских курганах XI – XII вв. балтские элементы обнаруживаются в большем количестве, чем в других племенных ареалах (Рис. А19). По всей вероятности, это обстоятельство объясняется несколько поздней славянизацией балтов в бассейне Сожа.[137]

Часть мазовшан, проживавших на территории современного Белостоцкого края, также приняла участие в формировании белорусского этноса. И трупоположения, встречающиеся на территории Западной Беларуси с ориентацией мужчин головой на восток, возможно, как раз и относятся к представителям этого этноса, так как они мигрировали на территорию Верхнего Понеманья и Среднего Побужья.

Мазовшане хоронили своих умерших в могилах в виде прямоугольников или овалов, обставленных крупными и засыпанных мелкими камнями, что составляет характерную особенность области их расселения. Погребальные сооружения мазовшан, как считают ученые, эволюционизировали от каменных курганов ятвяжского происхождения. В каменных могилах мазовшан обнаруживается заметное восточнославянское воздействие, говорящее не только о соседских культурных контактах, но и об инфильтрации восточных славян в области Подляшья. Так, во многих мазовшанских могильниках найдены этноопределяющие украшения дреговичей – зерненые бусы, предметы украшений и бытового обихода, соотносящиеся с предметами волынян (Рис. А21).[138]

Итак, на территорию современной Западной Беларуси славяне двигались с четырех сторон: кривичи – с востока, волыняне-бужане – с юга, дреговичи – с востока и юго-востока и мазовшане – с запада.

“Интересно, что на первых порах, славяне, оседавшие на территории балтов, не создавали собственные поселения, а подселялись к местным обитателям. Можно полагать, что славянская инфильтрация осуществлялась не племенными или общинными группами, состоявшими из отдельных семей, а более или менее крупными коллективами, включавшими преимущественно мужское население. Переселенцы оседали на поселениях балтов и, вероятно, вступали в брачные связи с местными женщинами”.[139] Такие группы славянских переселенцев состояли из отважных и даже отчаянных людей – пассионариев, людей действия. Ведь слабые, безэнергетичные никогда не соглашаются изменить свой привычный образ жизни, как бы тяжело им ни было.